- Что же, позвольте спросить, сегодня пришло Вам на ум?- интересующийся поэзией и новыми веяниями эльф слегка задел пальцами струны своей лютни, при этом Амавин смотрел немного вверх, направив свой взор в бескрайнее небо.
- Если пожелаете, я сложу песнь, Светлейший. Но для начала я должен услышать сегодняшний подарок Вашей музы, - улыбнулся музыкант. Он порой делал подобное одолжение для Царя, но Амавину нужна была новая, еще не исчерпанная тема для эпоса или песни.
   Молодой эльф шел подле Ллиотарэля и выдерживал паузу, давая Царю возможность обдумать или даже вспомнить утреннее стихотворение.

Отредактировано NPC (2010-10-09 21:18:02)

Музыкант серебристо рассмеялся, при этом его по-дружески ласковый взгляд был направлен на Царя.
- Ну знаете ли, Светлейший, порой сложно сотворить несколько дел сразу. Из меня вот, готов поспорить, был бы вовсе никудышный Правитель, хотя бард я неплохой. Вот так вот, Ваше Величество,- проговорил Амавин, дипломатично заминая вопрос Ллиотарэля.
- Ваши строки довольно милы, однако это лишь порыв мечтаний ранним утром,- продолжал говорить молодой эльф, в то время как его пальцы словно сами собой наигрывали легкую мелодию на лютне. - Этого не надо стесняться, Светлейший, у всех нас порой рождается легкая рифма, с помощью которой мы желаем выразить нахлынувшие на нас чувства..

Амавин изящно опустился на землю, придерживая инструмент одной рукой, затем положил лютню на скрещенные ноги.
- С удовольствием, Мой Господин,- чуть кивнул эльф Светлейшему и заиграл на серебряных струнах легкую мелодию, подобную свисту ветра над бирюзовыми волнами.
  "У синего моря дева жила,
И были ее очи прекрасны.
Она там жила совсем уж одна,
И взор ее звездоясный...
Но вдруг налетела та Тьмы пелена
И собою затмила весь солнца свет,
Яростный ветер рвал паруса,
Сводя жизнь путников на нет!
Я был там и видел зло,
Оно смотрело мне в глаза.
Замерло сердце, похолодело нутро,
И по щеке скатилась слеза...
Больше не буду я песен слагать
В том лучезарном прежде краю -
- Умерло сердце, решилась судьба
Мне там навечно остаться лежать,
Лютню сжимать в ослабевших руках,
В небо глядят стеклянные очи
Где темные тучи съедают лучи,
Оставшиеся в погибших мечтах.
Былого солнца славы нет
И дева та на черной ладье,
Оставляя темный за собою след,
Скользит, уходит прочь
К невиданной прежде судьбе,
Бога Смерти прекрасная дочь..."

Чистый звонкий голос певца уносил в страну видений и сказаний о море, о жизни и о печальном конце, но не мира, а лишь чей-то определенной судьбы. Но вот Амавин затих и с легкой улыбкой посмотрел на Царя.
- Я рад, что Вам понравилась моя новая песнь, Светлейший. Я сочинил ее вчера и, признаюсь, все искал случая поведать ее Вам.
   Насчет изречения Владыки музыкант мелодично рассмеялся, но не в обиду Ллиотарэлю.
- С удовольствием, Мой Господин, с величайшим удовольствием я дам Вам эти уроки. Царь своего народа должен быть не только мудрым Правителем, но и добрым собеседником, и искуснейшим мастером. Хотя Ваша мудрость и велика, но музыка привнесет блаженства в Ваши бесконечные дела. И я весьма рад, что Вы наконец-то нашли время для отдыха, Мой Господин.

Поровнявшись с Царем, музыкант задумался над его словами и слегка наморщил юный лоб.
- Я не могу советовать Вам, Светлейший, что касается государственных дел, однако как друг я хочу Вас предостеречь: этой ночью я видел дурной сон, и отчего-то мне кажется, что он связан с Вами...- юноша был обеспокоен собственными воспоминаниями, а его взгляд, столь же встревоженный, был направлен в лицо Повелителя.

Амавин выглядел слегка уязвленным, но он смог проглотить эту легкую обиду, ведь нельзя было таить недобрых чувств к Светлейшему.
- Мне снилось, что я гулял по дворцовому саду и остановился под тем деревом, что Вы посадили в день Вашего восшествия на престол. Оно было по-весенне кудрявым и цветущим, как сейчас. Я захотел сочинить песню об этом благоухании и уже взял в руки лютню, как вдруг струны рвутся со звонким хлопком, солнечный свет начинает меркнуть, а дерево завяло. Владыка, Вы не можете представить, как ужасно было смотреть на облетающие листья и нежные лепестки бутонов, а изящный ствол Вашего древа почернел.. - дальше юноша не мог говорить, он с трудом сглотнул, пытаясь пережить увиденное им во сне.

Стараясь себя успокоить, юный музыкант поглаживал пальцами струны своей лютни, извлекая из них легкую мелодию. Возле древа Амавин замер и с минуту смотрел на пышную крону, затем последовал примеру Царя и так же коснулся ствола ладонью.
- Разве Вы не помните, Мой Господин, что деревья живые? И это древо есть Ваш символ, оно отражает Вас.. - негромко и чуть нараспев говорил эльф. Погруженный в свои творческие мечты и мысли, юноша не заметил, что дал Повелителю серьезный повод для размышлений.

Все время, пока Светлейший был погружен в свои думы, его придворный музыкант тактично молчал, не нарушая тишины. В ответ на слова Ллиотарэля юноша лишь коротко произнес: - Да, Мой господин, конечно..- и пошел рядом с Повелителем до дворца. Но на этот раз Амавин не ласкал пальцами струны своей лютни, не извлекал из верного инструмента легкой мелодии. Эльф не желал отвлекать Светлейшего от его дум без сомнения важных, да и момент для незатейливой музыки был не подходящий...

- Ты прав, - внезапно спокойный голос чуть сверху, затем за спиной легкий шелест, словно упали листья, и вот уже горло Правителя холодит металл длинного клинка.

   В наступающих вечерних сумерках Брайану не требовалось много усилий, чтобы дойти до дворца, тем более что на новом материке замок резко выделялся за неимением городских стен и других домов. Возле замка наемник огляделся, поправил на голове капюшон, затем перемахнул через ограду и затаился в тени деревьев, благо что сад здесь был просто роскошный. Шли минуты, темнота все уверенней накрывала своим плащом мир, создавая лучший покров скрытности для убийцы.
   Около часа или двух потребовалось ему, чтобы обойти замок. Разумеется, в ночной темноте сильно выделялось окно, из которого лился свет. Возле окна как нельзя кстати располагался балкон. Ну просто идеально. Дождавшись, когда стража совершит свой обход, Брайан тенью метнулся к стене дворца и начал карабкаться вверх. Плащ надежно скрывал фигуру, что неумолимо поднималась вверх. И вот уже светящееся окно совсем рядом. Брайан зацепился за перилла и забрался на балкон, бесшумно подошел ближе и заглянул в окно. По звукам и запаху там находился эльф, подсвечник и книги, много книг - аромат древних фолиантов нельзя было спутать ни с кем другим. То был запах знаний и мудрости. А вот эльф был неопределенным. Наемник знал о своей жертве лишь его имя, статус, а так же то, что Светлейший владел магией. Решив проверить все как можно более тщательнее, убийца вскарабкался выше балкона и устроился на одном из каменных украшений. Призрачный убийца выжидал.. Ллиотарэль сам себя выдал, тренируясь в магии, ведь и слова заклинаний, и их эффект были прекрасно слышны для полукровки. Терпение... Еще немного... Брайан умел ждать. А вот и сам Правитель.
- И что же такого сотворил эльфийский Владыка, что мой заказчик пожелал его смерти? - негромкий вопрос из-за спины. Черный титаниниум мог перерезать что угодно, поэтому эльфу не стоило дергаться. И весьма странно, что Ллиотарэль был еще жив - это было не в манерах наемника. Видимо, тот просто решил немного поговорить перед выполнением заказа...

- Да что ты можешь знать обо мне- по тону голоса незнакомца стало ясно, что Ллиотарэль задел нечто в душе наемника. Эта вспышка эмоции помешала Брайану засечь магический каст. И, надо сказать, это спасло Светлейшему жизнь.
   Убийца прыгнул вправо, к стене замка, уходя от энергетической материи, и тем самым почти что убрал клинок от горла Правителя, однако эльф сам тронул лезвие и порезался о черный тинаниниум. Фигура в плаще мгновенно поднялась на ноги, в правой руке опасно свернул уже знакомый Царю клинок.
- Ты сам подписал себе приговор,- как-то странно прошипел незнакомец в плаще, его речь уже мало смахивала на эльфийскую, в ней было нечто хищное... Из-под капюшона на Светлейшего смотрели алые угольки глаз... В следующую секунду полукровка кинулся на Ллиотарэля; скорость убийцы была колоссальной и смертоносной, как и опущенный вниз клинок, которым Брайан намеревался разрубить эльфа от пояса до плеча.

В наемника ударила молния и отбросила его назад, к перилам балкона. Некто в капюшоне зашипел от боли: рубашка на груди обуглилась, выступила кровь, но рана стала на глазах затягиваться. Этот жест Ллиотарэля совсем не понравился убийце, поскольку тот вновь бросился на свою жертву. И вот - еще одно заклинание, от которого в голове Брайана смешались все мысли на несколько секунд, лишив возможности действия.
- Ты лишь оттягиваешь момент, который так или иначе свершится,- хрипловато произнес наемник, когда пришел в себя. Светлейший чувствовал на себе тяжелый взгляд незнакомца, видел его горящие алым огоньком глаза из-под темноты капюшона.
- Не сопротивляйся, Ллиотарэль. Твоя смерть неизбежна. Я облегчу твои страдания,- произнес убийца уже тише и более спокойным тоном.

- Играть со смертью глупо,- неизвестный с горящими глазами медленно и плавно сделал шаг ближе. Расстояние еще позволяло не использовать меч и, казалось бы, преимущество у Ллиотарэля в магии, однако не стоило забывать про скорость подосланного убийцы.
- Обычно я говорю имя в последнюю секунду жизни, к чему отступать от правил. Сдайтесь на волю Ангела Смерти,- наемник говорил практически мягко - было заметно, что он лишь за быстрый конец жертвы. Навряд ли незнакомец любил чужие мучения.

Светлейший мог расслышать усмешку убийцы.
- В этом нет смысла,- коротко ответил незнакомец и вдруг совершил быстрый пасс руками. У Ллиотарэля перед глазами так и остались эти движения с клинком, а в следующую секунду Царя пронзила боль в левой руке, которую выкрутили за спину. Наемник уже стоял за спиной Светлейшего, блокируя его магию своей стальной хваткой.
   Прием "Слепое Око" еще ни разу не подводил. Этой технике Брайана обучил его первый и единственный наставник по владению клинками. Суть заключалась в том, что после определенной комбинации движений рук окружающие противники не могли уследить за следующими действиями соперника.
- Я же говорил, что со смертью нельзя играть,- тихий шепот на ухо. Это было последним, что Ллиотарэль услышит в своей жизни...

В глазах Брайана слегка мутнело, взор подергивался алой дымкой - полукровка был голоден, и теперь пролитая эльфийская кровь дурманила сознание, а ее запах щекотал ноздри. Юноша боролся с собой, чтобы не вцепиться в шею Ллиотарэля клыками, и это стоило наемнику больших усилий и концентрации.
- Если бы ты знал..- начал было говорить убийца, однако тут он отшатнулся к перилам от еще одного магического каста, что ударил в область живота. Раздалось гневное шипение неизвестного, он тряхнул головой в капюшоне, чтобы придти в себя после ошеломления, однако почувствовал холод клинка у своей шеи.

   Светлейший думал, что победил, так зачем же разочаровывать его? Пускай он победил в эту минуту. Стража допустила несколько ошибок, включая самую опасную: они оставили наемника в живых. Если бы эта периферия мира знала, что на жизнь их Царя покушается сам Призрачный Убийца, то не раздумывая бы нашпиговали его тело стрелами, а в конце бы сожгли для верности. Однако Брайан, кажется, попал к гуманистам. Что ж... Юноше стало интересно, что будет дальше.

"- Пожалуйста, следуйте за мной". Правитель Ллиотарэль вновь услышал характерную усмешку своего теперь уже пленника, однако навряд ли Светлейший видел для нее повод. Это настораживало. Откуда эльфу было знать, что полукровка может убить и голыми руками, особенно если впадет в ярость, и что даже пара щуплых стражников на его руках не станет помехой. О боги, и это создание стало здесь Царем? Кто же поворачивается к врагу спиной? Брайан держался напряженнее, чтобы не дать волю чувствам и не рассмеяться над беспечностью местных существ.
   Отчего-то неизвестный был уверен, что задание еще не провалено...